Ваше благородие, госпожа Удача

Вышедший в 1970 году фильм Владимира Мо­тыля «Белое солнце пу­стыни» первыми заме­тили школьники. Ведь со второй прокатной категорией кар­тину крутили в небольших залах — в клубах и домах культуры, а именно туда чаще всего и бегали в кино мальчишки. На эту лету они за­пали, как раньше на «Неуловимых мстителей» — выходили с сеанса и шли за новым билетом.

Секрет успеха картины прост: попу­лярнейший жанр вестерна перенесли на советскую почву. Вместо Дикого За­пада — Средняя Азия, вместо ковбоев — красноармейцы и бандиты, вместо ин­дейца Чингачгука — узбек Саид. К тому же на нашей земле герои вестерна ста­ли походить на былинных богатырей: Павел Верещагин — Илья Муромец, Су­хов — Добрыня Никитич, Саид — Алёша Попович. Вторая составляющая попу­лярности — динамичный сюжет, постоянные погони, стрельба, трюки. Плюс яркие, выразительные диалоги. И на­конец, третий элемент — прекрасная иг­ра актёров, особенно Павла Луспекаева, сыгравшего Верещагина.

Но для критиков и коллег-режис­сёров этого было мало. Они хотели ви­деть столкновение не только идеологий, но и характеров. У Мотыля же получил­ся чистый, незамутнённый сложностями вестерн. Зато для мальчишек главное — это хорошие против плохих и много стрельбы.

Мало кто хотел снимать фильм, в котором не было главной для русской культуры — конфликта характеров, нравственных исканий. Сценарий считали дешёвкой, так что от работы с ним отказались автор «Никто не хотел умирать» Витаутас Жалакявичус, Юрий Чулюкин, снявший «Девчат», и даже простаивавший без работы после «Андрея Рублёва» Андрей Тарковский. Не стал снимать картину и участвовавший в создании сценария Андрей Кончаловский. Да и Владимир Мотыль поначалу не хотел, но глава Экспериментального творческого объединения при «Мосфильме» Григорий Чухрай его уговорил.

Из знаменитых актёров тоже немногие хотели сниматься в «стрелялке»: Павел Луспекаев, Спартак Мишулин, Георгий Юматов. Последний, правда, выбыл: ему режиссёр поставил условие — ни капли спиртного. Но в самом начале работы у Юматова погиб друг, режиссёр Никита Курихин, — и артист сорвался. «Я тебя предупреждал», — только и сказал Мотыль и вызвал на съёмки Анатолия Кузнецова, тоже пробовавшегося на роль Сухова. Гогов был сняться в фильме и атаман Бурнаш из «Неуловимых» — Ефим Копелян, но ему режиссёр предпочёл его коллегу по БДТ Луспекаева.

Всё же Мотыль постарался придать объёмность характеру Сухова. И придумал письма, которые тот мысленно пишет Катерине Матвеевне. Это решало сразу две задачи: обогащало образ Сухова и объясняло зрителю, почему тот не реагирует на женские чары дамочек из гарема. Проникновенные, нарочито просторечные тексты тех писем написал режиссёр Марк Захаров, а Мотыль снабдил их лубочной «картинкой». Ну а колорит Верещагину придал Луспекаев, роль которого из маленькой эпизодической в ходе съёмок переросла в одну из главных. Уже в новое время образ таможенника Верещагина стал символом российской Таможенной службы. Для Луспекаева фильм стал последним: артист снимался уже тяжело больным и умер вскоре после премьеры.

С ним связан и ещё один элемент успеха: именно Луспекаев исполнил песню «Ваше благородие, госпожа Удача», написанную Булатом Окуджавой и Исааком Шварцем. Душевная песня полюбилась зрителям, её часто поют во время застолий.

Тем не менее отснятый Мотылём материал не понравился на студии. Григорий Чухрай даже хотел закрыть проект. И всё же отправил группу переснимать ряд сцен. Но и после этого худсовет признал картину неудачной и наложил на полку, где она провалялась почти год. Лежала бы и дольше, если бы генсеку Леониду Брежневу не захотелось посмотреть на даче свежий вестерн. Американских не оказалось, и ему привезли «Белое солнце пустыни». Брежнев пришёл в восторг, и это решило судьбу картины.

В декабре 1969 года её показали в Ленинграде, а в марте 1970-го — в Москве. Ну а затем своё слово сказали мальчишки, валом повалившие в кинотеатры. Став взрослыми, они любовь к фильму не забыли: так он и попал в сотню лучших произведений отечественного кинематографа. Хотя по всем канонам не должен был.

Летучие фразы из фильма, ушедшие в народ

• —        Восток — дело тонкое.
• —        Гюльчатай, открой личико!
• —        Я мзду не беру. Мне за державу обидно.
• —       Таможня даёт добро!
• —        Гранаты у него не той системы.
• —        Я не п-пью!
• —        Правильно. Я вот тоже сейчас это допью и брошу.
• —        Вопросы есть? Вопросов нет.
• —        Верещагин! Уходи с баркаса!
• —        Вот что, ребята. Пулемёта я вам не дам.
• —        Господин назначил меня любимой женой!
• —        Хорошая жена, хороший дом — что ещё надо человеку, чтобы встретить старость?
• —        Махмуд, зажигай!
• —       Саид, ты как здесь оказался?        —       Стреляли…
• —        Павлины, говоришь?
• —        Эт точно.
• —        Давно здесь сидим.
• —        Одна жена любит, одна одежду шьёт, одна пищу варит, одна детей кормит — и всё одна?
• —        Тебя как, сразу прикончить или желаешь помучиться?     —         Лучше, конечно, помучиться.