Ностальгия по середине 50-х

Премьера фильма Михаила Козакова «Покров­ские ворота», прошедшая в столичном Доме кино в 1982 году, была неудачной.

Критики не приняли картину: мол, в ней вместо ли­рики — буффонада, нет развития характеров, да и тема какая-то мелкая. Год лента пролежала на полке, пока 11 февраля 1983 года её не показали по телевидению. Советский зритель принял фильм сразу — полюбил и рас­тащил на цитаты.

Вскоре оттаяли сердца и специалистов. Нет, они не отказались от своих претензий, но их проняла атмосфера картины — ностальгия по середине 50-х, тот короткий период в истории страны, когда каждый человек мог быть личностью, а не представителем серой массы. Ведь что ни персонаж в фильме — то характер, индивидуальность. Даже мальчик, играющий на скрипочке на балконе, и его дедушка — уникальны, не похожи на других героев.

История, рассказанная в «Покровских воротах», могла произойти не только в московском дворике, но и в тбилисском, одесском, ленинградском, ташкентском. Эго рассказ о людях, живших по соседству, в своём тесном мирке, о страстях, которые там бушевали, о драмах, которые там разыгрывались. Разве что в фильме это пространство сужено до размеров арбатской коммуналки. И, хотя в ней оказались люди на редкость интеллигентные и образованные, всё это близко зрителям, узнаваемо, это их недавняя молодость, когда и трава была зеленее.

Ностальгия — вот главное настроение картины. Поэтому рядом с искромётными шутками есть грусть и по ушедшим годам, и по городу, который уже стал другим. Это не та ностальгия, что у Хуциева в «Заставе Ильича» или у Данелии в «Я шагаю по Москве». Михаил Козаков показывает не просто ушедшую московскую натуру, но и характеры, которых больше нет.

Исчезли неприспособленные к жизни, но романтичные и образованные недотёпы вроде Льва Хоботова (Анатолий Равикович). Не встретишь властных, несносных, но обаятельных семейных диктаторов вроде Маргариты Павловны (Инна Ульянова). Куда-то делись остроумные начитанные сердцееды в виде Костика (Олег Меньшиков) и прелестные наивные медсёстры а-ля Людочка (Елена Коренева). В парках больше не выступают куплетисты, как Аркадий Велюров (Леонид Броневой), и им не пишут тексты авторы наподобие Соева (Евгений Моргунов).

«Покровские ворота» — единственный шанс снова увидеть эти когда-то распространённые типажи, взглянуть на тот Арбат, о котором пел Булат Окуджава. Не случайно камера часто замирает на лицах героев. Не зря она так «любит» зелёные дворики и переулки и избегает растиражированных панорам с кремлёвскими звёздами вдали. Это очень личный, уютный фильм, позволяющий одновременно поностальгировать и посмеяться — всё- таки Козаков снял комедию, и очень смешную.

Крылатые фразы, улетевшие в народ

• — Резать к чертовой матери, не дожидаясь перитонита.
• — Это мой крест. И нести его мне!
• — Натюрлих, Маргарита Павловна.
• — А не хлопнуть ли нам по рюмашке?

— Заметьте, не я это предложил!

• — Высокие, высокие отношения!
• — Ну, юноша, самовыражайтесь быстрее.
• — Я вся такая внезапная… такая противоречивая вся!
• — У вас вид триумфатора. Кого вы разбили под Аустерлицем?
• — Нет, ты не женишься! Умалишённых не регистрируют!
• — Будешь на глазах. Так спокойнее.
• — У него в руках всё горит.

— Это в твоих руках всё горит, а у него всё работает!

• — Люди эмоционального склада нуждаются в некотором руководстве.
• — А кто не пьёт? Назови! Нет, я жду!
• — Догнать Савранского — это утопия!
• — Штихель штихелю рознь!
• — Хоботов, это мелко!